Взгляд василиска - Страница 82

В ответ на эти «громы и молнии», только что сменивший Ламсдорфа на посту министра иностранных дел барон Розен, вызвал к себе послов и скучным голосом сообщил им:

— Россия в отличие от Японской Империи всегда соблюдала дух и букву международных договоров и никогда ни на кого не нападала без объявления войны. И даже подвергнувшись вероломному и ничем не спровоцированному нападению со стороны последней, свято выполняет взятые на себя обязательства. Посланные же на морские торговые пути крейсера, действуют в полном соответствии с международным морским правом. Так что, претензии ваших правительств, господа, по меньшей мере, не обоснованы.

Впрочем, французский посол Морис Бомпар, имеющий дружеские отношения с большинством членов царской семьи попробовал пожаловаться лично государю. Тот принял его очень любезно и сочувственно выслушав, заверил в своей полной и безоговорочной поддержке. Но когда на следующий день, окрыленный полученными обещаниями, посол явился в здание на Певческом мосту, Барон Розен, чье германофильство было общеизвестным, без тени улыбки спросил его:

— Месье Бомпар, как вы думаете, сколько дивизий выставит Япония в случае Франко-Германской войны и, самое главное, на чьей стороне? — И пока потерявший дар речи посол пытался найти какой-нибудь удобоваримый ответ, продолжил: — Возможно убытки ваши негоциантов не настолько велики, чтобы «Прекрасная Франция» рисковала ради них потерей такого союзника как Россия?

Потрясенный до глубины души Бомпар поднял глаза на украшавший кабинет министра парадный царский портрет и тихонько пробормотал: «Боже, какое византийское коварство!»

Больше претензий от правительства Франции на действия русских рейдеров не поступало. К тому же, первые призовые суды в Севастополе преподнесли еще одну сенсацию. Если груз британских кораблей, как и они сами, просто и незатейливо конфисковались, то владельцы французских и немецких пароходов получали довольно значительную компенсацию, покрывавшую их расходы на переход в русский порт и возвращение обратно, как если бы они были зафрахтованы русским правительством. Вслед за этим все газеты обошла весть, что немцы и французы сами сообщали русским властям о характере своего груза и именно за это получали вознаграждение. Неизвестно было ли в этих сообщениях хоть слово правды, но правительство Микадо стало довольно настороженно относится к любым перевозчикам кроме британских.

Неутешительные для Японии результаты сражения в Восточно-Китайском море, повлекли за собой кадровые перестановки в объединенном флоте. Едва второй боевой отряд вернулся в Сасебо, адмирал Камимура был снят с должности командующего отрядом и заменен адмиралом Катаока. Вместо, уничтоженных в бою крейсеров Уриу к нему был приписан шестой боевой отряд Того младшего. Едва не затонувший во время шторма «Идзумо» и сильно поврежденный крейсерами Вирена «Асама» отправились на ремонт. А «Иватэ», «Токива», «Адзума» и «Якумо» под флагом младшего флагмана адмирала Мису двинулись на соединение с главными силами. Впоследствии, поспешный уход крейсеров назвали ошибкой. Известия о дерзком налете «Рюрика» и «Авроры» на перевозившие войска транспорты был получен через пять часов после их выхода. Посланное вдогонку авизо «Яйеяма» догнало броненосные крейсера только у Чемульпо, когда русские крейсера миновали Цусимский пролив, подтвердив свою репутацию невидимок.

Иессен, тем временем, вел свой отряд к Порт-Артуру. Счастливо избегнув как японских разведчиков, так и назойливого внимания нейтралов, русские корабли за ночь обогнули Шантунгский полуостров и к утру вышли к Порт-Артуру. Впереди с двумя миноносцами шел наименее пострадавший в бою «Богатырь». Слева импровизированную эскадру прикрывали «Аскольд» и «Боярин», а справа «Баян» и три оставшихся миноносца. Встретив нейтрала, крейсера давали на эскадру короткий условленный сигнал и принимались за досмотр. Пока призовые команды обыскивали пароход, Иессен старательно обходил их, так что довольно большой русский отряд ухитрился проскочить незамеченным.

Утро Алеша, снова оказавшийся командиром, встретил на мостике броненосца, зябко кутаясь в шинель.

— Что Алексей Михайлович, — усмехнулся подошедший Иессен, поднявший свой флаг на «Ослябе» — не спится?

— Ну, что вы, Карл Петрович, какой уж тут сон.

— Немного не так планировалось наше возвращение, не так ли?

— Ваша, правда, не так. Надеюсь, хоть здесь все пойдет, как планировали.

— Надеяться на лучшее, несомненно, надо, но быть готовыми надо ко всему. Дайте команду сигнальщикам поднять сигнал: «быть готовыми дать полный ход»!

— Есть!

— Прекрасно. Надеюсь, демонстрация наших крейсеров у берегов Кореи удалась, и Того с броненосцами ищет нас там.

— Вы полагаете?

— По крайней мере, я на это надеюсь. Все же Уриу мы славно пощипали, да и Камимуре изрядно досталось. Интересно, а каковы повреждения у его броненосных крейсеров?

— Действительно интересно, — оживился великий князь, — лично мне они казались совершенно невредимыми. Ну, кроме «Идзумо» конечно. Ему, очевидно, не плохо досталось в носовую часть, но я совершенно не помню чтобы туда были попадания. И, тем не менее, артиллерия на нем до самого шторма действовала исправно. Хоть бы одну пушку выбило!

— Ну, это вы зря, вовсе они не неуязвимы. И «Идзумо» свое получил, и «Асаме» досталось на орехи. Судя по докладу Вирена, к концу боя у нее не действовала кормовая башня, да и носовая стреляла через раз. К тому же он еще пару раз терял управление, и не испортись погода, глядишь, и добили бы. Впрочем, бог не без милости, может, утонул в шторм то?